Кидало

- Алло!

- Здоров, Дэн. Как сам? Приезжай к нам, мы в клубе. Тут с тобой кое-кто хочет познакомиться!

Из телефона доносилось ритмичное музло и женские голоса. Километров за десять отсюда царила весёлая суета субботы, а комната Дениса уже готовилась перейти в воскресенье.

- Ладно, Кирюш. Щас приеду, только шмотки натяну.

- Ну, набери мне, как будешь!

Денис откинул одеяло с созвездиями и посмотрел на матовый светильник, горящий над головой.

Мозг приготовился к покою и не хотел соображать, тело протестовало против малейшего движения. Найти в таком состоянии подходящую одежду казалось нереальным. Прежде чем определиться, Денис небрежно перебрал все двенадцать рубашек, скептично осмотрел имеющиеся джинсы – трое, а потом принялся шарить по карманам всех брюк, курток и летних шорт. Некоторые карманы были пусты, в других запрятались проездные билетики, зажигалки, клочки бумаги, колпачки от ручек и тому подобная фигня. В некоторых из них всё-таки попадались деньги. Через минут пятнадцать поиска он собрал рублей двести – одна купюра и гора мелочи.

   Закрывая дверь, Денис  заметил: туфли грязноваты. Но вернуться и почистить не позволяло пресловутое суеверие и риск пропустить последний транспорт.

Город укутался в одну из первых тёплых ночей, и во дворе было оживлённо: шумные компании с огромными бутылками пива и тихие влюблённые, жмущиеся друг к другу. И какие-то дворняги, и случайные прохожие, и полицейские с дубинками, и клаксонящие машины – и всё это освещено тандемом фонарей и лунного сета, сеющегося сквозь молодую листву. А Денис, минуя это всё, спешил на остановку. 

 В итоге, повезло сесть в полупустой троллейбус. Компанию Денису составляли человек пять пьяных, две через меру накрашенных девицы, окативших его презрительными взглядами и одинокая печальная старуха в зелёном платке. Пьяные наверняка пытались приставать к девицам – проанализировал Дэн, - но у девиц уж больно хорошо удавался презрительный взгляд. 

Надменные курвы вышли с Денисом на одной остановке и уверенно зацокали через сквер к клубу. Это был маленький скверик, и не чего в таком бояться – слишком миловидный и людный для маньяка. Кусок зелени, впаянный в асфальтированный, забетонированный мир. Деревья были рассажены редко, и сквозь ветки виднелся силуэт луны.

Денис шёл за энергичным цоканьем, смотря вверх. Он присел на лавочку на углу сквера. Отсюда отлично просматривался и вход в клуб, и небо. Только сейчас он рассмотрел луну – полная, идеально круглая, просто огромная – огромная как никогда. Здоровенный белесый зрачок, глядящий вглубь чёрного глазного яблока. И этот зрачок очаровывал, звал к себе и гнал от себя бродить по безлюдным долинам. Хотелось думать о том, что случилось очень давно, а может и не случалось вовсе. О том, что может случиться. Но только не о том, что происходит сейчас.   

Телефон забренчал всем знакомую, много раз опротивевшую мелодию. На экране высвечивалось: «Кирилл».  Денис, чутка поразмыслив, нажал на красную кнопку, и мелодия сдохла.

Как-то было пошло идти туда после такой луны. Дрыгаться как эпилептик на дансинге, потеть, здороваться с людьми, чья жизнь и присутствие для тебя не имеет смысла, выпивать, чтобы тебя не бесили пьяные, пытаться перекричать напористую бездушную музыку, пытаться разобрать хриплые крики, в итоге, забить на все попытки.

    Всё это нормально. Всё это порой хорошо, приносит отчуждение, буйную отстранённость от проблем. Приносит ненужные знакомства, головную боль, чувство стыда, денежные проблемы. Может доставить пару часов фонтанирующей радости, смеха, глупых телодвижений и разных излишеств. Одним словом, всё это очень по-человечески, но как-то пошло идти к этому после такой луны, после таинственного печального света, который стремится проникнуть в душу.

У входа в клуб появилась долговязая сутулая фигура Кирюши. Он неуклюже пошатывался и, щурясь, осматривался по сторонам. До скамейки было рукой подать, но в сквере было довольно темно, а Кирюша страдал близорукостью. Видя, что он достал мобильник, Денис положил палец на красную кнопку. Заигравшая было мелодия, оказалась тут же задушенной. Кирюша ещё попереминался с ноги на ноги, ища слеповатым взглядом приятеля, и зашёл обратно в здание.

Ночь только начинала расцветать. Денис встал со скамейки и вышел к проезжей части. Его ожидала долгая дорога домой. Позади был клуб и сквер. А впереди ветер, гонящий пыль и пакеты, шепчущие загадки листья, фары автомобилей, потухшие витрины и вывески, много километров асфальта и неба, и постоянно развертывающаяся действительность.

- Алло!

- Здоров, Дэн. Как сам? Приезжай к нам, мы в клубе. Тут с тобой кое-кто хочет познакомиться!

Из телефона доносилось ритмичное музло и женские голоса. Километров за десять отсюда царила весёлая суета субботы, а комната Дениса уже готовилась перейти в воскресенье.

- Ладно, Кирюш. Щас приеду, только шмотки натяну.

- Ну, набери мне, как будешь!

Денис откинул одеяло с созвездиями и посмотрел на матовый светильник, горящий над головой.

Мозг приготовился к покою и не хотел соображать, тело протестовало против малейшего движения. Найти в таком состоянии подходящую одежду казалось нереальным. Прежде чем определиться, Денис небрежно перебрал все двенадцать рубашек, скептично осмотрел имеющиеся джинсы – трое, а потом принялся шарить по карманам всех брюк, курток и летних шорт. Некоторые карманы были пусты, в других запрятались проездные билетики, зажигалки, клочки бумаги, колпачки от ручек и тому подобная фигня. В некоторых из них всё-таки попадались деньги. Через минут пятнадцать поиска он собрал рублей двести – одна купюра и гора мелочи.

   Закрывая дверь, Денис  заметил: туфли грязноваты. Но вернуться и почистить не позволяло пресловутое суеверие и риск пропустить последний транспорт.

Город укутался в одну из первых тёплых ночей, и во дворе было оживлённо: шумные компании с огромными бутылками пива и тихие влюблённые, жмущиеся друг к другу. И какие-то дворняги, и случайные прохожие, и полицейские с дубинками, и клаксонящие машины – и всё это освещено тандемом фонарей и лунного сета, сеющегося сквозь молодую листву. А Денис, минуя это всё, спешил на остановку. 

 В итоге, повезло сесть в полупустой троллейбус. Компанию Денису составляли человек пять пьяных, две через меру накрашенных девицы, окативших его презрительными взглядами и одинокая печальная старуха в зелёном платке. Пьяные наверняка пытались приставать к девицам – проанализировал Дэн, - но у девиц уж больно хорошо удавался презрительный взгляд. 

Надменные курвы вышли с Денисом на одной остановке и уверенно зацокали через сквер к клубу. Это был маленький скверик, и не чего в таком бояться – слишком миловидный и людный для маньяка. Кусок зелени, впаянный в асфальтированный, забетонированный мир. Деревья были рассажены редко, и сквозь ветки виднелся силуэт луны.

Денис шёл за энергичным цоканьем, смотря вверх. Он присел на лавочку на углу сквера. Отсюда отлично просматривался и вход в клуб, и небо. Только сейчас он рассмотрел луну – полная, идеально круглая, просто огромная – огромная как никогда. Здоровенный белесый зрачок, глядящий вглубь чёрного глазного яблока. И этот зрачок очаровывал, звал к себе и гнал от себя бродить по безлюдным долинам. Хотелось думать о том, что случилось очень давно, а может и не случалось вовсе. О том, что может случиться. Но только не о том, что происходит сейчас.   

Телефон забренчал всем знакомую, много раз опротивевшую мелодию. На экране высвечивалось: «Кирилл».  Денис, чутка поразмыслив, нажал на красную кнопку, и мелодия сдохла.

Как-то было пошло идти туда после такой луны. Дрыгаться как эпилептик на дансинге, потеть, здороваться с людьми, чья жизнь и присутствие для тебя не имеет смысла, выпивать, чтобы тебя не бесили пьяные, пытаться перекричать напористую бездушную музыку, пытаться разобрать хриплые крики, в итоге, забить на все попытки.

    Всё это нормально. Всё это порой хорошо, приносит отчуждение, буйную отстранённость от проблем. Приносит ненужные знакомства, головную боль, чувство стыда, денежные проблемы. Может доставить пару часов фонтанирующей радости, смеха, глупых телодвижений и разных излишеств. Одним словом, всё это очень по-человечески, но как-то пошло идти к этому после такой луны, после таинственного печального света, который стремится проникнуть в душу.

У входа в клуб появилась долговязая сутулая фигура Кирюши. Он неуклюже пошатывался и, щурясь, осматривался по сторонам. До скамейки было рукой подать, но в сквере было довольно темно, а Кирюша страдал близорукостью. Видя, что он достал мобильник, Денис положил палец на красную кнопку. Заигравшая было мелодия, оказалась тут же задушенной. Кирюша ещё попереминался с ноги на ноги, ища слеповатым взглядом приятеля, и зашёл обратно в здание.

Ночь только начинала расцветать. Денис встал со скамейки и вышел к проезжей части. Его ожидала долгая дорога домой. Позади был клуб и сквер. А впереди ветер, гонящий пыль и пакеты, шепчущие загадки листья, фары автомобилей, потухшие витрины и вывески, много километров асфальта и неба, и постоянно развертывающаяся действительность.

- Алло!

- Здоров, Дэн. Как сам? Приезжай к нам, мы в клубе. Тут с тобой кое-кто хочет познакомиться!

Из телефона доносилось ритмичное музло и женские голоса. Километров за десять отсюда царила весёлая суета субботы, а комната Дениса уже готовилась перейти в воскресенье.

- Ладно, Кирюш. Щас приеду, только шмотки натяну.

- Ну, набери мне, как будешь!

Денис откинул одеяло с созвездиями и посмотрел на матовый светильник, горящий над головой.

Мозг приготовился к покою и не хотел соображать, тело протестовало против малейшего движения. Найти в таком состоянии подходящую одежду казалось нереальным. Прежде чем определиться, Денис небрежно перебрал все двенадцать рубашек, скептично осмотрел имеющиеся джинсы – трое, а потом принялся шарить по карманам всех брюк, курток и летних шорт. Некоторые карманы были пусты, в других запрятались проездные билетики, зажигалки, клочки бумаги, колпачки от ручек и тому подобная фигня. В некоторых из них всё-таки попадались деньги. Через минут пятнадцать поиска он собрал рублей двести – одна купюра и гора мелочи.

   Закрывая дверь, Денис  заметил: туфли грязноваты. Но вернуться и почистить не позволяло пресловутое суеверие и риск пропустить последний транспорт.

Город укутался в одну из первых тёплых ночей, и во дворе было оживлённо: шумные компании с огромными бутылками пива и тихие влюблённые, жмущиеся друг к другу. И какие-то дворняги, и случайные прохожие, и полицейские с дубинками, и клаксонящие машины – и всё это освещено тандемом фонарей и лунного сета, сеющегося сквозь молодую листву. А Денис, минуя это всё, спешил на остановку. 

 В итоге, повезло сесть в полупустой троллейбус. Компанию Денису составляли человек пять пьяных, две через меру накрашенных девицы, окативших его презрительными взглядами и одинокая печальная старуха в зелёном платке. Пьяные наверняка пытались приставать к девицам – проанализировал Дэн, - но у девиц уж больно хорошо удавался презрительный взгляд. 

Надменные курвы вышли с Денисом на одной остановке и уверенно зацокали через сквер к клубу. Это был маленький скверик, и не чего в таком бояться – слишком миловидный и людный для маньяка. Кусок зелени, впаянный в асфальтированный, забетонированный мир. Деревья были рассажены редко, и сквозь ветки виднелся силуэт луны.

Денис шёл за энергичным цоканьем, смотря вверх. Он присел на лавочку на углу сквера. Отсюда отлично просматривался и вход в клуб, и небо. Только сейчас он рассмотрел луну – полная, идеально круглая, просто огромная – огромная как никогда. Здоровенный белесый зрачок, глядящий вглубь чёрного глазного яблока. И этот зрачок очаровывал, звал к себе и гнал от себя бродить по безлюдным долинам. Хотелось думать о том, что случилось очень давно, а может и не случалось вовсе. О том, что может случиться. Но только не о том, что происходит сейчас.   

Телефон забренчал всем знакомую, много раз опротивевшую мелодию. На экране высвечивалось: «Кирилл».  Денис, чутка поразмыслив, нажал на красную кнопку, и мелодия сдохла.

Как-то было пошло идти туда после такой луны. Дрыгаться как эпилептик на дансинге, потеть, здороваться с людьми, чья жизнь и присутствие для тебя не имеет смысла, выпивать, чтобы тебя не бесили пьяные, пытаться перекричать напористую бездушную музыку, пытаться разобрать хриплые крики, в итоге, забить на все попытки.

    Всё это нормально. Всё это порой хорошо, приносит отчуждение, буйную отстранённость от проблем. Приносит ненужные знакомства, головную боль, чувство стыда, денежные проблемы. Может доставить пару часов фонтанирующей радости, смеха, глупых телодвижений и разных излишеств. Одним словом, всё это очень по-человечески, но как-то пошло идти к этому после такой луны, после таинственного печального света, который стремится проникнуть в душу.

У входа в клуб появилась долговязая сутулая фигура Кирюши. Он неуклюже пошатывался и, щурясь, осматривался по сторонам. До скамейки было рукой подать, но в сквере было довольно темно, а Кирюша страдал близорукостью. Видя, что он достал мобильник, Денис положил палец на красную кнопку. Заигравшая было мелодия, оказалась тут же задушенной. Кирюша ещё попереминался с ноги на ноги, ища слеповатым взглядом приятеля, и зашёл обратно в здание.

Ночь только начинала расцветать. Денис встал со скамейки и вышел к проезжей части. Его ожидала долгая дорога домой. Позади был клуб и сквер. А впереди ветер, гонящий пыль и пакеты, шепчущие загадки листья, фары автомобилей, потухшие витрины и вывески, много километров асфальта и неба, и постоянно развертывающаяся действительность.

- Алло!

- Здоров, Дэн. Как сам? Приезжай к нам, мы в клубе. Тут с тобой кое-кто хочет познакомиться!

Из телефона доносилось ритмичное музло и женские голоса. Километров за десять отсюда царила весёлая суета субботы, а комната Дениса уже готовилась перейти в воскресенье.

- Ладно, Кирюш. Щас приеду, только шмотки натяну.

- Ну, набери мне, как будешь!

Денис откинул одеяло с созвездиями и посмотрел на матовый светильник, горящий над головой.

Мозг приготовился к покою и не хотел соображать, тело протестовало против малейшего движения. Найти в таком состоянии подходящую одежду казалось нереальным. Прежде чем определиться, Денис небрежно перебрал все двенадцать рубашек, скептично осмотрел имеющиеся джинсы – трое, а потом принялся шарить по карманам всех брюк, курток и летних шорт. Некоторые карманы были пусты, в других запрятались проездные билетики, зажигалки, клочки бумаги, колпачки от ручек и тому подобная фигня. В некоторых из них всё-таки попадались деньги. Через минут пятнадцать поиска он собрал рублей двести – одна купюра и гора мелочи.

   Закрывая дверь, Денис  заметил: туфли грязноваты. Но вернуться и почистить не позволяло пресловутое суеверие и риск пропустить последний транспорт.

Город укутался в одну из первых тёплых ночей, и во дворе было оживлённо: шумные компании с огромными бутылками пива и тихие влюблённые, жмущиеся друг к другу. И какие-то дворняги, и случайные прохожие, и полицейские с дубинками, и клаксонящие машины – и всё это освещено тандемом фонарей и лунного сета, сеющегося сквозь молодую листву. А Денис, минуя это всё, спешил на остановку. 

 В итоге, повезло сесть в полупустой троллейбус. Компанию Денису составляли человек пять пьяных, две через меру накрашенных девицы, окативших его презрительными взглядами и одинокая печальная старуха в зелёном платке. Пьяные наверняка пытались приставать к девицам – проанализировал Дэн, - но у девиц уж больно хорошо удавался презрительный взгляд. 

Надменные курвы вышли с Денисом на одной остановке и уверенно зацокали через сквер к клубу. Это был маленький скверик, и не чего в таком бояться – слишком миловидный и людный для маньяка. Кусок зелени, впаянный в асфальтированный, забетонированный мир. Деревья были рассажены редко, и сквозь ветки виднелся силуэт луны.

Денис шёл за энергичным цоканьем, смотря вверх. Он присел на лавочку на углу сквера. Отсюда отлично просматривался и вход в клуб, и небо. Только сейчас он рассмотрел луну – полная, идеально круглая, просто огромная – огромная как никогда. Здоровенный белесый зрачок, глядящий вглубь чёрного глазного яблока. И этот зрачок очаровывал, звал к себе и гнал от себя бродить по безлюдным долинам. Хотелось думать о том, что случилось очень давно, а может и не случалось вовсе. О том, что может случиться. Но только не о том, что происходит сейчас.   

Телефон забренчал всем знакомую, много раз опротивевшую мелодию. На экране высвечивалось: «Кирилл».  Денис, чутка поразмыслив, нажал на красную кнопку, и мелодия сдохла.

Как-то было пошло идти туда после такой луны. Дрыгаться как эпилептик на дансинге, потеть, здороваться с людьми, чья жизнь и присутствие для тебя не имеет смысла, выпивать, чтобы тебя не бесили пьяные, пытаться перекричать напористую бездушную музыку, пытаться разобрать хриплые крики, в итоге, забить на все попытки.

    Всё это нормально. Всё это порой хорошо, приносит отчуждение, буйную отстранённость от проблем. Приносит ненужные знакомства, головную боль, чувство стыда, денежные проблемы. Может доставить пару часов фонтанирующей радости, смеха, глупых телодвижений и разных излишеств. Одним словом, всё это очень по-человечески, но как-то пошло идти к этому после такой луны, после таинственного печального света, который стремится проникнуть в душу.

У входа в клуб появилась долговязая сутулая фигура Кирюши. Он неуклюже пошатывался и, щурясь, осматривался по сторонам. До скамейки было рукой подать, но в сквере было довольно темно, а Кирюша страдал близорукостью. Видя, что он достал мобильник, Денис положил палец на красную кнопку. Заигравшая было мелодия, оказалась тут же задушенной. Кирюша ещё попереминался с ноги на ноги, ища слеповатым взглядом приятеля, и зашёл обратно в здание.

Ночь только начинала расцветать. Денис встал со скамейки и вышел к проезжей части. Его ожидала долгая дорога домой. Позади был клуб и сквер. А впереди ветер, гонящий пыль и пакеты, шепчущие загадки листья, фары автомобилей, потухшие витрины и вывески, много километров асфальта и неба, и постоянно развертывающаяся действительность.