О престранном случае в парке пензенских интеллектуалов, или Пара слов об искусстве лекторской работы

18 июля в пензенском интеллектуальном парке «Академия» была заявлена лекция "Символика - язык восприятия". Судя по анонсу, лектор намеревался раскрыть такие аспекты темы, как: «Влияние символа на восприятие. Значимость символики для человека»; «Искусство, наука, религия – в единстве символического языка»; провести классификацию символов и так далее. И начало лекции звучало многообещающе: мол, системы символов нужно изучать ради того, чтобы иметь возможность самоопределиться, самоиндентифироваться относительно других культур. Другими словами, понять себя в сравнении. Согласитесь, занятие увлекательнейшее, в расчете на которое автор этих строк и явился на лекцию. И, в общем-то, не ожидал, насколько пёстрая картина из современных учений о формировании брендов, ссылок на откровения из священных книг древности при подобающих реверансах в сторону христианства; кусочков философских учений, в которых можно было угадать что-то — от Шпенглера, что-то от Юнга, и прочая, и прочая, обрушится на него! Причем слушателю нужно было не просто стараться уложить кусочки данной мозаики в своем уме в какую-либо сочетаемую картину, но и пытаться постоянно понимать, какое все это имеет отношение имеет к заявленной теме лекции?

Очевидно, с этой проблемой столкнулся не один автор этих строк. К примеру, один из завсегдатаев интелпарка поинтересовался, почему развитие восприятия человеком мира, отношения человека к миру должно формироваться по строго вычерченной прямой — от крайнего объективизма к крайнему субъективизму? Для завсегдатая этот процесс происходит скорее по кругу: правильно ведь учили на лекции по диалектическому материализму на втором курсе технического ВУЗа: «от непосредственного чувственного восприятия к абстрактному пониманию и от абстрактного понимания — к инструментальному познанию и овладению».

Сам собой стал подкрадываться нехороший вопрос о том, не пропустил ли почтенный лектор эту лекцию на втором курсе ВУЗа? А некая прямолинейность треугольников и прочих геометрических фигур, которыми он пытался иллюстрировать свою мозаику, заставляла задуматься: а не взялся ли земляк, образно говоря, «за премудрости интегрального исчисления, не поучив в своё время арифметику?»

На самом деле, наука о символах — дело не только крайне сложное, но еще и очень деликатное. Дело в том, что символ - не просто знак, наполненный неким смыслом. Дело в том, что каждый наполняет символ смыслом индивидуально. Лично и личностно. К примеру, и для Петрова, и для Сидорова красная звезда — это символ нашего славного советского прошлого, и никто этого оспариваться не собирается. Но для Петрова она еще и символ порыва к революционному преобразования мира, а для Сидорова, наоборот, — символ державной мощи и стабильности. И если они будут докапываться до того, кто как и каким смыслом наполняет символ, то могут и подраться. Потому что переубедить в этом деликатном деле друг друга очень сложно: осмысление символов (наполнение их смыслом) происходит не только и не столько на уровне сознания, на которое можно воздействовать логикой, аргументацией; сколько на уровне подсознания, установки которого подвергаются ревизии с большим трудом и, как правило, на основании собственного опыта, реальности, данной в чувственном восприятии и т. д., и т. п.

«И это хорошо, - как говоривал М.М.Горбачев, - и это правильно!» - потому что другой известный человек по фамилии Гегель говаривал: «Если в стране все думают одинаково, значит, не думает никто».

И тут вдруг перед аудиторией появляется человек и начинает рисовать на демонстрационной доске треугольники, показывая с их помощью искусство, науку, религию «в единстве символического языка». Извините, а почему в эту триаду входят только искусство, наука и религия? А почему бы не превратить это «единство» в квадрат и не поставить в его четвертую вершину, допустим, либидо? Или в пятиугольник и не привнести в «единство символического языка» коллективное бессознательное? Не все же обязаны думать одинаково! А если обязаны, то надо доказывать исключительную верность тройственного сочетания науки, искусства и религии в рамках весьма ограниченного треугольника!

С другой стороны, а надо ли науку и искусство растаскивать по разным вершинам треугольника? Может, это одно и то же? И можно ли говорить вот так, как нечто само собой подразумевающееся, о единстве науки и религии? Боюсь, что половина нобелевских лауреатов и все лауреаты Сталинской премии готовы поспорить на эту тему!

А что, если человек не религиозен, значит он не может заниматься наукой? Выходит за рамки научного познания? Оказывается вне треугольника этого единства?

Может, это и так. Может, совсем не так. Прелесть лекции как жанра в том и заключается, что она либо содержит доказательство того или иного посыла, либо, по крайней мере, логически выверенную череду фактов или ссылок на те или иные авторитеты: «Дарвин в своей работе такой-то показал то-то и то-то, а Ламарк не опроверг, а Энгельс подтвердил, а Лысенко сообщил по итогам тех или иных наблюдений...» Иначе же получается что-то вроде кухонной беседы за полторашкой пивасика:

-Вы знаете, Павел Матвеевич, я сегодня ночью на дежурстве не спал и мне откровение было. Что искусство, наука и религия едины в треугольнике символического языка. Дайте бумажку, я сейчас нарисую. Если в северную вершину мы поставим религию, а в две другие — науку и искусство, то вы видите связь. Вот по этой биссектрисе наука проникает в область слияния искусства и религии, а вот по этой медиане...»

Я вовсе не хочу сказать, что индивидуальные откровения, пережитый тем или иным индивидуумом мистический опыт не может быть интересен. Наоборот! Может! Но в таком случае и встречу со слушателями надо начинать словами:

- Друзья, я хочу поделиться с вами откровением, которое было мне в минувший четверг! - или даже:

- Я вчера с гуру Саранандасвами в трамвае вместе ехал, и он мне такое рассказал! - и слушатель сразу поймет, что речь пойдет о чем-то любопытном, но абсолютно необязательном к исполнению, пониманию и запоминанию.

Впрочем, есть еще один способ воздействия на аудиторию: это апелляция к собственному мистическому опыту слушателя, к тем или иным его переживаниям, отложившимся в его подсознании в сочетании с теми или иными символами. И оказалось, что почтенный лектор вполне удачно реализовал именно эту методу! То есть, раскидывая свою внешне, логически несвязанную мозаику, он каждым её кусочком апеллировал к пережитому опыту кого-нибудь из слушателей. Говорит, говорит, и вдруг женщина в третьем ряду осознает: «А я ведь нечто подобное тоже переживала! И образ похожий мне являлся!» Говорит лектор дальше, и уже кто-то следующий в другом ряду проникается: «А ведь верно! Я тоже об этом думал! И в этих совпадениях есть нечто взаимосвязанное, символичное!» Следующие кусочки мозаики, пусть и без связи с предыдущими, - адресовать вон тем парням в последнем ряду; не забыть даму в пенсне справа, даму без пенсне слева... Что кому еще надо? У кого какие символы застряли в подсознании? «Задавайте, задавайте вопросы, не стесняйтесь!» - Щепоточка восточного мистицизма, чуточка недовольного пофыркивания в сторону перманентно загнивающего в своём скептицизме Запада, сослаться на «священные книги древности», непременно — глубокомысленные обобщения на основе поверхностных знаний... А если кто недоволен, то наготове коронная фраза: «Ну не буду же я спорить с официальной наукой!»

И так далее, а потом все вместе аплодируют и даже вполне серьезно спрашивают, за сколько времени можно пройти линию от абсолютного объективизма до абсолютного субъективизма? Ведь можно потренироваться и на следующей лекции уже забег произвести! Кто быстрее?

PS В ходе занятия досточтимый лектор успел дать слушателям целых два задания: сначала нарисовать его (лектора) на листочке бумаги, потом превратить этот рисунок в символ (опять-таки его, лектора).

Автор этих строк не великий художник. На прорисовку портрета изобразительным талантом не тянет. А что касается, символа, то, почему-то, запомнилась, главным образом, вертикаль лекторского носа. И над ней — перекладина глаз. Получился крест. Правда, без навершия. Выше перекладинки ничего символического не прорисовалось. Но зато снизу — обрамление бороды библейского отшельника. Каковым рисунком мы и позволим себе сопроводить этот репортаж с очередного заседания Пензенского интеллектуального парка «Академия».