Путешествие из Петербурга в Петербург

Только плутая по улочкам и проспектам северной столицы, можно понять, было ли вообще и каким оно было - государственное устройство Российской империи. Когда со всех сторон тебя окружают особняки прошлых столетий. Когда десятки церквей и соборов подчеркивают веру православную. Величественные памятники государственным деятелям прошлого заставляют верить в то, что империя твёрдо стояла на ногах. И, когда прогуливаешься по улицам города, все нынешние сравнения как-то не вяжутся с государственностью царского периода.

Итак, Санкт – Петербург, город самый молодой из всех столиц Европы. Всего – то 300 с небольшим лет. Для города это младенческий возраст. Для примера, Париж старше на 1500 лет. Да и условия, география расположения города далеко не идеальны для градостроительства. Но город состоялся! Носилкам и лопате понадобилось два столетия, чтобы появилось то, то имеем. Город за этот срок превратился в столицу огромной империи. Он и сейчас доказывает своим присутствием, империя была великой и работоспособной.

 Понимать прошлое Петербурга лучше всего в одиночном плавании. Молча переходить от одного особняка к другому. Минуя каналы, удивляться непохожести и самоуверенному величию следующих картин, которые обязательно открываются при новом повороте на перекрёстке проспектов. Картинки мелькают как в калейдоскопе, мозги с трудом переваривают всю информацию. А потому, утомившись, просто выдают вопрос, который выскочит наружу, мчится в даль Невского. Каким надо было обладать нахальством, чтобы городу Петра давать другое имя? И не важно, хорошее или плохое. В чём провинился основатель города, когда каждый перекрёсток, закоулок, парк, улочка и монумент говорят о том, что в каменном великолепии имя Петра, в каждом строении последующих поколений преемственность задумкам Петра, которые своим присутствием говорят о величие империи, православии, государственности!

Петропавловская крепость, наверное, строилась не от хорошей жизни. Разумеется, не одна человеческая душа упокоилась под стенами строящегося объекта. Была необходимость, и она решалась. Не будем описывать её мощь и неприступность. Об этом постарались современные авторы, потому как крепость не противоречила ни власти большевистской, ни последующей.

Стайка автобусов, толпы туристов, десятки ларьков. Над всем этим счастливый смех, громкие восторги, ребячьи забавы. Тут уж мало кто задумывается, сколько полегло жизней при строительстве. Как нет дела до того, что сооружение смело можно назвать казематом смерти. Практически экскурсовод не затрагивает эту тему, говоря лишь о величии инженерной мысли. Речь быстрая и бестолковая, переходящая с одной темы на другую. Тут нет времени стараться почувствовать дух того времени. Шкурой испытать над головой секиру стрельца. Это надо очень постараться ведущему экскурсию. Но…

Потому, выныривая из музея «пытошных» мероприятий, слышишь всё тот же смех, да супротив - ларёк с яркой сувенирной ерундой.

Мостик из Петропавловской крепости аккурат приведёт на Троицкую площадь, с которой попадаем на Петровскую набережную и, шагая вперёд, попадаем к намеченной цели. Знаменитой «Авроре».

Сейчас это уже не крейсер, который спит со счастливыми снами. Издали видны грязно – зелёной окраски трубы, пушки, ограждения. Существо неопрятное и голодное. Жаль старика.

Боевой крейсер «Аврора» не удостоился чести погибнуть в бою. И, наверное, не такой конец своему детищу предвидели создатели посудины. Склоним голову над одним из памятников власти современной и возвращаемся назад, на Троицкую. Уже по одноимённому мосту двигаемся в центральную часть города.

Мост приведёт аккурат на Суворовскую площадь, где и установлен памятник полководцу. И не просто в камзоле с орденом. А в древнегреческом одеянии. Решение создать памятник было принято ещё при жизни полководца. Ну, как тут не вспомнить школьные напутствия, что не любим был полководец правительством. И Павел I якобы к нему не питал. Но, полюбовавшись художественным творением 1801 года, сворачиваем на Миллионную и в сторону Зимнего. На пути Русский музей, (мраморный дворец. Музей В.И. Ленина). За оградой которого ещё один всадник. Потому, ныряем во двор. К монументу, который словно Илья Муромец, застыл охраняя покой музея. Внизу скромная надпись: «Александр III».

История монумента столь трагична, сколь и поучительна. Прежде, чем обрести покой на нынешнем месте, монумент много поменял мест. Не единожды был воспет в сатирических эпиграммах современниками. Но никому и в голову не приходило уничтожать его. Хотя вокруг было достаточно каналов и рек, чтобы избавиться от тяжеловесного конника. Даже советская власть пощадила, используя в своих пропагандистских целях.

Около Александра суетятся две дамочки бальзаковского возраста. Пока одна из них не предложила:

- Валь, давай сфоткаемся с царём.

Валя была не против предложения. Она прихорашивается, подруга выбирает позицию, ждём-с. Фото-сессия закончилась, задаю вопрос:

- Просветите бездаря. Кто на лошади?

- Да вон написано, царь.

- Очки забыл. А который, последний?

- Наверное, – соглашается Валентина.

- Вон как большевики его любили, если последний, – голос стараюсь держать в строгости. У дамочки мысль зажурчала:

- Нет, всё же, нет. Большевики царей расстреливали, – проявила познания в истории подружка Валентины.

На том беседа закончилась, раскланялся и по Миллионной к Зимнему. Как издевательство, на одном из домов табличка висит. В этом доме ступени шлифовал Тухачевский. Надо полагать, не в подвальном помещении. Приходится только глубоко вздохнуть и, поражаясь красотой фасадов, двигаться дальше, к первому Кузнецкому мостику.

Уже с мостика видны атланты, о которых много говорено и написано. И всё больше похвалы в адрес власти народной, которая сумела сохранить эти творения. Надо полагать, в те времена трудно было с транспортом, чтобы перевести этих великанов за бугор. Ну да ладно, ещё — вперёд, и Дворцовая площадь во всей красе.

Вот он, центр самодержавия, государственности, власти. Здание сугубо официальное и помпезное. Которое и должно подчёркивать просторы и ширь земель Русских. Соответствуют и размеры площади перед дворцом. Уже трудно представить, чтобы, как и на Красной площади, вдруг у Александрийского столпа устроилась торговка копеечной пищей. Куда ни кинешь взор, всюду государственная фундаментальность.

Тут и там группы туристов. Восторженные крики. Катание на ряженых лошадках, запряженных в сани или открытые каретки. Мелькают фотоаппараты, кинокамеры. Ни о каком понимании, где ты и что вокруг, нет и речи. Да и любая экскурсия не призывает к этому. Так повелось. Всё то, что досталось в наследство, рассматривать с точки зрения посетителя картинной галереи, посудной лавки, зоопарка.

- Девушки, - дуракам везде дорога, потому и вопрос умный. – А где здесь Эрмитаж?

- А это кто?

- Музей, – больше нет смысла прятать образованность. - Сказывали, где-то тут.

- А – а! – Это вам надо пройти вперёд, – бойкая девчушка уверенно махнула в сторону Исаакиевского собора.

- Спасибо! – благодарность распирала душу. Хотелось что - то ещё в знак благодарности, но девчушки повернулись спиной, защебетали в адрес, наверное, туристического приятеля.

Дай Бог здоровья милым собеседникам, просветили. Потому до собора уже шёл твёрдо по Адмиралтейскому проспекту.

Исаакиевский собор, это словосочетание, наверное, каждый слышал не раз. Начиная со школьной скамьи и на протяжении остальной жизни. И опять мало кто знает, почему и когда возник этот собор. Сколько было строений под таким названием. А если постараться ответить на эти вопросы, прослеживается связь поколений. Когда не уничтожалось, а реконструировалось то, что создавалось в первоначальном варианте.

И собор, не единожды перестроенный, лишь в середине 19 века обрёл тот вид, который дошёл до наших дней. Конечно, печально, что сейчас это светское здание. Но так уж повелось, чтобы то, что создавалось предками для определённых целей, следующими поколениями использовалось для решения других задач.

- Бабуля, а вы помните, тут когда - нибудь проходили службы, крестные ходы? – господь послал петербургского жителя, которая с удовольствием принялась вспоминать молодые годы.

- Сынок. Я выросла на Васильевском. Часто хаживали к этому месту. И, сколько помню, всегда музей тут был. Слава Богу, не водокачка или какой-никакой заводик могла организовать власть народная.

- А в детстве, наверное, приходилось слыхать от взрослых мнение по поводу этих водокачек, складов?

- Да нет. Об этом не говорили. Боязно было. Хотя, что греха таить, моя бабушка частенько плакала по этому поводу. А папа пугал её арестом. Но она мало боялась его. Вот батюшка и старался по соседям. Моя, говорит, тёща, малость умом тронулась. Вот и говорит, что в голову больную взбредёт. Защищал её этим. Это я потом только поняла. А тогда обижалась на папу.

Ведь с бабушкой всегда интересно было.

Дальше без каких либо многозначительных пауз восьмидесятилетний человек поведал мне историю храма. Этапы строительства. Венчание Петра во временном строении на территории нынешнего храма.

- Да вы экскурсовод? – только и прошлось удивляться.

- Нет! Образование Бог не дал. Всю жизнь в театре за порядком следила, – было сказано с ноткой гордости.

- А кому стоит памятник напротив собора? – решил и дальше послушать собеседника.

И была подробная информация о памятнике Николаю первому. Одно дело прочитать, другое, когда слышишь плавную речь человека. Речь, которая вводит в какой-то транс, и, когда взглядываешь на сооружение, так и кажется, вот - вот всадник вдруг оживёт, и цокая подковами, умчится вдаль.

- Выходит, царь-то был и не таким уж жандармом? Ведь в школе особенно его не миловали.

- А кого советская история жаловала? – вопросом на вопрос ответила старушка.

- Не понимаю, а почему раньше - то молчали? – интересна реакция на вопрос.

Бабуля ничего не сказала, как-то сжалась, втянула голову в плечи и что-то пробормотав, пошла своей дорогой. Стало жаль то поколение, которое много чего испытало. Потому, испытывая неловкость к старушке, по Садовой на Невский проспект, где ещё один монумент, который интересен для темы государственности. И опять вокруг сотни непохожих один на другой строений. Ажурная кладка, витиеватая лепнина. Маленькие скверы и ухоженные каналы с причудливыми мостиками.

Невский проспект, проспект центральный, потому ничего удивительного, что сплошь и рядом история, красота и неповторимость.

А вот и величественный памятник Екатерине Великой. Много можно говорить об этом монументе. И то, что воздвигнут к столетию восшествия царицы на престол. И что в недавнее прошлое его хотели уничтожить, как чуждый современности. И о богатствах, которые запрятаны под пьедесталом монумента. Ясно одно, опять прослеживается связь времён. И какой бы ни была царица в жизни, не это главное. Главное - её государственный ум, умение управлять страной. Подбирать кадры, за которых не стыдно перед потомками. Потому у её ног и расположены фигуры людей, которые возвеличивали империю. Служили ей не за страх, а совесть перед Богом. Тут и Потёмкин, Чичагов, Безбородко. Для них в истории советского периода если и осталось место, то только для того, чтобы опорочить прошлое империи. Единственный, кого ещё раскрасили в праздничные тона, Суворов Александр Васильевич. Полководец и махровый крепостник. О последнем моменте так же история умалчивает, потому как привыкла только к положительным или отрицательным оценкам. Третьего не дано. Немного слов о Державине и то лишь потому, что много сомневался в некоторых моментах существующего строя. Княгиня Дашкова так же мало известна. Как и то, что она была первой в мире женщиной-президентом академии наук. И уж совсем не освящена деятельность Бецкого, которого, как и остальных, изваяли подле ног императрицы.

Сын князя Трубецкого. Но так как был незаконнорожденный, то и фамилию получил как вторую часть фамилии родителя. Тру-Бецкой.

И он, как остальные, много сделал на ниве просвещения, потому и удостоился чести быть возле царствующей особы.

Всего лишь кроха того, что есть в городе Петра и на чем останавливались. Вот эти примеры говорят и подчеркивают государственность империи. Её незыблемость, величие и последовательность.

Прошло сто лет, как царизм в силу обстоятельств рухнул. Сто лет другие государственные мужи правили согласно новым порядкам. Кто из правителей 20-го столетия достоин такого памятника, о которых упоминали выше?

С великой вероятностью можно определить, был царь в новейшей истории. Называйте как угодно: секретарь, генеральный. Маршал, но это был царь. Не богом помазанный, а если хотите, народный. Ведь в своё время Екатерина так же незаконно ( перед Богом) заняла трон, но стала великой. Именно в период правления последнего народного царя держава крепла, развивалась. И если продолжить прогулки по городу Петра, видна последовательность и преемственность царя последнего с временем прошлым. Наверное, Иосиф I ( можно и так величать) специально сохранил город таким, какой он есть нынче. Для потомства, для будущих поколений. После его смерти впервые в истории государства все памятники в честь последнего правителя полетели с пьедесталов.

Так кому же можно поставить памятник? Первому президенту России? А внизу кого поместим? Чубайса, Гайдара?

Итак, город Петра , если вдумчиво походить по улицам и проспектам, даёт точную информацию, что держава была достаточно самостоятельным образованием. С ней считались, сюда приезжали талантливые учёные и архитекторы. Тут делали карьеру итальянцы и французы.

Только сильная власть смогла одержать победу в последней войне.

Вот такие мысли и возникают, если бродить в одиночестве по городу. Осматривать памятники, церкви и гостиные дворы. Каналы и скверы, которые обязательно поведают не одну историю или легенду о городских тайнах.

Попробовал, кстати говоря, пользуясь своим инкогнито, изобразить из себя сотрудника некоего института общественного мнения, задав дюжине-другой случайных прохожих вопрос типа:

-Наверное, будет правильно, если нынешняя государственная машина переместится в Петербург? Все-же город создавался как столица и окружающие строения соответствуют, – старался я оправдать своё предложение.

-Отвечали мои питерские визави, разумеется, по-разному, но, почему-то, на лицах у всех у них, вне зависимости от характера их ответа, возникала гримаска, какая обычно возникает у ценителя старого, выдержанного в подвалах Массандры, вина, если ему вдруг предложить раздавить «пузырь родимого плодово-ягодного»...

 Олег Круг