Твой бизнес – это мы!

Валерий Роландович Усов – талантливый писатель. Автор трогательных, умных и чуточку патетичных новелл, притч и рассказов. Однако хорошими делами в наше суровое время прославиться, а тем более – обеспечить себе сносное существование, нельзя. Поэтому Валерий Роландович работает бизнес-тренером. Или коучем. Или не знаю, как это сейчас правильно называется. Что-то типа психоаналитика для отечественных бизнесменов. Кто-то ведь должен время от времени подставлять свою жилетку этим умным, жестким, целеустремленным людям, которые, не взирая ни на какие препятствия, в том числе в виде чужих голов, идут к своей великой цели. Подставлять, чтобы им было куда поплакаться о своей горькой и трудной бизнесменской судьбе...

Вот он и подставляет. Под видом всякого рода бизнес-треннингов, семинаров и прочей благопристойной параферналии.

Это не я придумал. Этот образ коуча-психоаналитика как-то сам собой всплыл из подсознания во время презентации Валерием Роландовичем его новой книги, обозначенной как «самоучитель игры на рынке» и озаглавленной «Мой бизнес – это я». Всплыл, и все тут, и никак от этого ощущения, будто попал на прием к психоаналитику, не отделаешься, какие бы презентационные страсти ни царили вокруг, и какой бы серьезной ни была тема упомянутого издания.

Заинтригованный феноменом, обзавелся презентуемой книгой. И не пожалел. По крайней мере, вынес убеждение, что первое впечатление было верно.

Цитируем: «Медленно, но верно в бизнес приходит новое понимание истины. Суть его предельно проста – это всего три слова: прав только успех» (стр. 3 издания 2010г.). И почти сразу же – оговорка во вполне психоаналитическом стиле: «Хочу пояснить: «Прав только успех» - означает, что каждый прав в этой жизни по-своему… Хотите верьте, хотите нет, но на то предприниматель и является хозяином, чтобы самому решать, что есть «лучше» И пусть сам для себя решит, что есть для него успех» (стр.4), - и так далее, не будем утомлять читателя чрезмерным цитированием, расшифровывающим этот и без того понятный постулат – лучше найти эту книжку и почитать, она того стоит.

То есть, «самоучитель игры на рынке» начинается с типичного приемчика психологической разгрузки клиента: да, брат, жизнь жестока, в ней прав только успех, и ты должен ради него порваться! Но не грузись, не парься чрезмерно! Ведь ты сам решаешь, что для тебя успех. Раз не удалось заработать денег, значит, ты к этому и не предназначен! У тебя другая планида, другая карма, твое подсознание просто запрещает тебе зарабатывать много денег, потому что у тебя другое призвание, другой критерий успеха!

А какой?

А вот об этом тебе, братец, собственно, и предстоит догадаться самому, обзирая результаты своей деятельности. Чего достиг, это и есть твой успех! «Don’t worry! Be happy!» - своеобразное переложение песенки Боба Марли для российского среднего класса, подкрепленное бесчисленными цитатами из Питера Сенге, Тома Питерса и трудов Стокгольмской школы бизнеса.

Но зачем же российскому среднему классу, этим железным людям, которые непоколебимыми шагами идут по чужим головам к своим целям, нужны эти бесхитростные приемчики? Тем более в том, что касается денег, то святость данной субстанции никто не отрицает! И каждый отлично знает, что, скажем, если у тебя нет ни гроша в кармане и тебя метелит всяк, кому не лень, то ты обычный терпила, а если у тебя миллион, то ты уже – представитель BDSM-сообщества, и, вообще, «большой и оч-чень стильный оригинал»!

Тем не менее, как ни парадоксально, деньги - это действительно не главное. По крайней мере, для абсолютного большинства психологически здоровых людей, в том числе и занимающихся предпринимательской деятельностью. Кстати говоря, разговор об этом зашел еще в ходе презентации книги. И Валерий Роландович, этот знаток бизнесменских душ, на вопрос о том, каков же критерий «успеха»? – сразу, будто заранее готовился к этому вопросу, ответил: «Только не деньги!»

На самом деле, для абсолютного большинства непаталогичных людей (правда, последних в последнее время стновится все меньше) бизнес – это способ самовыражения, способ самовоплощения. Одни это четко сознают и принимают с открытыми глазами как условие игры, другие чувствуют это подсознательно, и сам автор повествования «Мой бизнес – это я!» пытается передать эту простую истину как самим названием книженции, так и разбросанными по ее страницам эмоциональными пассажами типа: «Но ведь, действительно, дело не в том, что прав всегда хозяин – начальник или гуру, а в том, что они строят свой бизнес. Это – их монастырь» (стр. 10, 3 абзац). Или: «Хозяин – это Отец бизнеса, Основатель. Он придумал его, вырастил. Раз бизнес не только не умер, но и растет, значит, есть успех» (стр. 16, абзац 5).

И чем больше таких пассажей, тем яснее становится, зачем же понадобилась эта книженция – эта жилетка для скупых мужских и женских слез «хозяев» сей жизни.

Маленькая хитрость заключается в том, что бизнес отнюдь не тождественен, допустим, писательству или работе художника, композитора – тем видам деятельности, которые традиционно и с наибольшими основаниями считаются наиболее благодатными стезями самовыражения. Возможности бизнеса, хотя это, по идее, - также творческая деятельность, в этом плане ограничены. Причем эти ограничения накладываются самой природой бизнеса.

Успех в бизнесе – это практически всегда его рост. Но чем крупнее бизнес, тем больше людей должен нанять «хозяин» для его ведения, и тем больше полномочий им передать. И выходит так, что чем выше успех (чем сильнее, крупнее, эффективнее бизнес), тем в наименьшей степени этот успех, этот бизнес принадлежат его хозяину и являются способом его самовыражения.

Прикиньте сами.

Допустим, в какой-то момент роста бизнеса хозяину понадобился конструктор для изготовления чертежей тех или иных изделий. И этот конструктор (если, конечно, это настоящий конструктор, которого только и стоит брать на работу, а не поденщик) будет воплощать в этих чертежах свои идеи, свои представления об изделии, его функциях, его миссии в рамках той бизнес-модели, в которую его (конструктора) пригласили. Разработка чертежей – это (в определенных рамках, конечно же, но достаточно широких, и чем сильнее талант человека, тем сильнее он расширяет эти рамки!) способ самовыражения и самореализации именно конструктора, и ему, в общем-то, наплевать на то, что это не его «монастырь», а монастырь вон того туповатого дядьки, который мало того, что задерживает и без того грошовую зарплату, но еще и суётся туда, в чём ни черта не смыслит! Хочет самовыражаться – пусть берет карандаш, ластик и дует к кульману! Посмотрим, что у тебя получится!

Точно также рассуждает и технолог, которого «хозяин» должен будет нанять для организации производства сконструированных вышеупомянутым конструктором изделий. Да и рабочий, может, и сам не слишком отчётливо сознает, что работа у станка, в принципе, дает не меньшие возможности для самовыражения, чем, скажем, работа конструктора или технолога, но зато уж он-то пошлёт «игумена» и гораздо дальше, и точнее.

Право на самовыражение – это, в общем-то, отнюдь не столько право, сколько естественная потребность, столь же основная, как «основной инстинкт» или потребность в питании и насыщении. И препятствовать этому праву столь же чревато, как, скажем, подавлять половое чувство или потребность в самосохранении. В лучшем случае – получаются после такого подавления те самые евнухи-поденщики, которых сразу вслед за «омонастыриванием» надо увольнять за ненужностью.

А теперь, чтобы чуть-чуть снять с повествования патетический налет, позволю себе маленькое лирическое отступление.

В блаженные советские времена в среде студентов технических ВУЗов (а г-н Усов, по нашим агентурным сведениям, в прошлом - один из них), да и не только технических, изучение гуманитарных наук марксистско-ленинского цикла было не слишком популярно. Проще говоря, вышеупомянутые студенты считали для себя западло долбить какую-то там политэкономию, а уж тем более - диамат с истматом.

А зря! Все эти науки были только по названию марксистско-ленинскими. На самом же деле – объединяли в себе те наблюдения и выводы из них, которые накапливались человечеством за века его сознательного существования. И хотя бы поверхностное знание этих наук позволяет, по меньшей          мере, не наступать бесконечно на одни и те же грабли.

Если знать, что тот самый процесс, который мы начали было описывать (чтобы развивать бизнес, предпринимателю нужен конструктор, чтобы воплощать идеи конструктора – технолог, чтобы продавать сошедшие с технологического конвейера товары – маркетолог и т.д.) называется на том самом научном (и общепринятым везде, где студентов не гнобили изучением марксизма-ленинизма) слэнге «обобществлением производства» или «обретением бизнесом по мере его развития все более общественного характера», то тогда и становится понятным, зачем нашим «хозяевам» понадобилась психоаналитическая  жилетка. Разумеется, не потому, что за словом «обобществление» они увидели «призрак коммунизма», шагающий по Европе. Отнюдь! Они не столь дальнозорки, во-первых, и, во-вторых, из одного («обретение все более общественного характера») совсем не следует второе – холостая пальба из баковой пушки «Авроры», пьяненькие шариковы в подъездах с умозаключениями «Не для того мы революции делали, чтобы буржуазия в шубах ходила» и все такое прочее.

Отнюдь!

И скупые хозяйские слезы выступают потому, что слово «обобществление» означает именно то, что оно обозначает. Утрату хозяйского права. И, соответственно, все большее ограничение на самовыражение.

Опять-таки на научном (или поверхностно научном – не будем пытаться конкурировать с профессорами Стокгольмской и прочих школ, которые написали тома и талмуды на указанную тему, полные заумных сентенций и дефиниций) языке данное явление характеризуется как «распадение права собственности на три права: право владения, право распоряжения и право пользования».

Проще говоря, в развитии каждого бизнеса наступает момент, когда потомки тех, кто некогда основывал, осваивал, превозмогал и раскручивал, превращаются в акционеров, и все их отношение к бизнесу сводится к тому, что они им «владеют» - то есть стригут купоны, получают дивиденды и раз в год собираются на собрание акционеров.

Право распоряжения они передают директору – наёмному менеджеру. Он приказывает, подписывает, несет ответственность, в т.ч. и уголовную. Но и его возможности не беспредельны. Потому что станки, компьютеры, прокатные станы, сбытовые терминалы и всю прочую машинерию бизнеса приводят в действие конкретные рабочие, инженеры, продавцы, офисные клерки и т.д. И чем крупнее бизнес, сложнее и эффективнее, тем больше зависит от этих людей, тем сложнее их проконтролировать и тем меньше смысла имеет контроль над ними в общепринятом смысле этого слова.

Заключая это лирическое отступление, можно сделать очень печальный вывод: реально самореализоваться в бизнесе могут только исключительно выдающиеся, гениальные и непременно харизматичные люди. Форд, Акио Морита и др., на которых вполне справедливо ссылается и ставит в пример г-н Усов. Но, увы! Увы! Таких в любезном Отечестве не наблюдается. Все больше бывшие «освобожденные» комсомольцы и чьи-то сынки. Где уж им там свой первый автомобиль в «дырявом сарае» собрать или покрытие для магнитофонных лент на кухне в сковородке изжарить! А иным путем и харизма с гениальностью не возникают. Поэтому и оказался востребованным на Руси Великой Валерий Роландович с его утешительными мантрами: «Мой бизнес - это я», - и даже суровым приговором для тех, кто в эти мантры не хочет вслушиваться: «Но здесь его монастырь. И мы либо живем по его законам, либо ищем другое прибежище» (стр.17, абзац 2). Попросту говоря, все, кто не хочет отказаться от собственной самости (пардон за философическую феню!) ради самоутверждения хозяина, подпитки самости нанимателя, должен написать заявление по собственному желанию. Ведь тут «его монастырь».

Вроде бы, логично. Однако, как это происходит на самом деле?

Причем для «чистоты эксперимента» возьмем тот исключительно редкий случай, когда «хозяин» сам является пассионарием будущего бизнеса – горит научной, технической или организационной идеей, готов отдавать ее реализации по 12 часов в сутки и даже пожертвовать ради нее маникюром любовницы (в реальной жизни гораздо чаще случается так, что осененный идеей пассионарий должен идти к кому-нибудь из местных бизнес-набобов средней руки и просить: «Отец родной! Озолотишься! Дай только полпинка на раскрутку и крышу, чтоб полгода не трогали» - «Ну, ладно! Вот тебе корочка, чтобы с голоду не сдох, вот отвертка крутить винтики, и не забудь написать бизнес-план – какая-никакая отмазка!»). 

Но все равно: любой бизнес – даже самый мелкий, даже на самой начальной стадии своего существования - редко бывает плодом одного человека. Подобно тому как для зачатия ребенка требуется двое разных людей – мужчина и женщина – так и для начала любого дела требуется несколько совершенно различных по своему темпераменту, знаниям, навыкам, профессиональному багажу людей.

Конечно же, нужен пассионарий – носитель идеи. Одержимый и непреклонный. Нужен технарь, который сумеет понять пассинария и облечь его бред в чертежи, цифры, алгоритмы, технологические инструкции. Нужен интегратор – то есть человек, который интегрирует зарождающийся бизнес во внешний мир: достает запчасти, договаривается с чиновниками и бандитами, прощупывает потенциальный рынок и внушает всем встречным-поперечным: «Вы сами своего счастья не понимаете!» Нужен хозяин – то есть человек, которые умеет взять в банке кредит, пользоваться калькулятором и время от времени сообщать подельникам: «Еще полсотни таких финтифлюшек, и мы вылетим в трубу! Всех уволю!»

Наконец, нужен синергетик. То есть человек, который, вроде бы, ничего не делает, но который каким-то непонятным образом объединяет противоречивую деятельность всех этих разнородных людей в одно русло.

Конечно, отчасти эти роли-должности-функции могут объединяться в одном человеке. К примеру, хозяин может оказаться отменным интегратором. Пассионарий – неплохим технарем. Синергетик – тем самым слесарем-умельцем на все руки наподобие Гоши из «Москва слезам не верит». Но объединить все эти разнообразные и противоречивые роли-функции в одном человеке практически невозможно. Короче говоря, чтобы «Яблоко» состоялось, возле Стива Джобса должен быть еще и Возник. Иначе не получается.

Но вот триумфально проходит угар сотворения нового мира, бизнес окреп, встал на ноги, из пассионарной мечты превратился в остепенившийся факт, и что дальше? «Хозяин» вызывает к себе тех, с кем когда-то начинал с нуля, делил последнюю краюху хлеба и горечь неудач, без чьих идей, уникальных подходов, умений, сноровок ничего бы и не было,  и вопрошает: «Ребят, а вы тут, собственно, кто? Вы – наемные работники. Вот устав, вот монастырь: не нравится – скатертью дорога! Чем платить вам тыщи, я лучше найму вчерашних студентов за рубли, а сэкономленные деньги пущу на новые проекты. Да вы, старпёры, попросту тормозите мой бизнес!»

И что остается упомянутым пассионариям, технарям, интеграторам и синергетикам, кроме того как утешаться у парадного подъезда мыслью о том, что пять или шесть, возможно, лучших лет жизни угроблены на то, чтобы локальный мироедушка мог построить себе новый коттедж или купить любовнице забугорный лимузинчик?

Конечно, такой многоопытный бизнес-гуру, как г-н Усов предвидит данную коллизию, и даже предлагает ее как бы разрешение: «Для того чтобы такой обмен (имеется ввиду обмен услуг наемного работника на заработную плату – прим. авт.) был обоюдовыгодным и справедливым, обе стороны ДО-ГО-ВА-РИ-ВА-ЮТ-СЯ. Могут устно, могут письменно; это не имеет значения, если, во-первых, обе стороны адекватно восприняли (без искажений) все условия работы, а, во-вторых, обе стороны честно исполнили все, о чем договорились» (стр. 32, абзац 1), - проще говоря, надо договариваться, господа! И никаких проблем!

Конечно, это иллюзия. Или, скорее, отмазка для критиков сего утешительного сочинения. Хотя бы потому, что всякий процесс, если его пытаться выполнить от «а» до «я» по протоколу, инструкции, превращается в итальянскую забастовку. Поэтому г-н Усов не случайно прибегает в своей «формуле справедливости» к оговорочке «адекватно».

А что по жизни значит «адекватно»?
Очевидно, термин «адекватно» в данных условиях означает, что человек, которого берут в начинающийся бизнес («старт-ап») – в тот бизнес, в котором, в принципе, все еще равны – одни вкладывают деньги, другие – свои мозги, навыки, умения, связи, и никакого хозяина нет (хозяйствовать-то нечем!), - этот человек вполне адекватно понимает, что сначала надо вложиться, а потом что-то получить. Иначе не бывает.

Но вот когда приходит пора «получать», тут-то и наступает прискорбная коллизия: тот, кто вкладывал деньги, оказывается хозяином, а те, кто вкладывали мозги, умения, навыки, связи и таланты – наемной шушерой, которой если что-то не нравится или чего-то хочется, то пусть пишет заявление «по собственному желанию».

Разрешение этой коллизии вдвойне несправедливо еще и по той причине, что деньги все одинаковы – что у Иван-Иваныча, что у Петра-Петровича, а вот навыки, умения, мозги, связи – сугубо индивидуальны, и они-то и определяют лицо, характер, «родовые особенности» бизнеса.

Но самое забавное происходит потом. Оно – это самое забавное – начинается после того, как «хозяин» бизнеса увольняет своих старых сподвижников и пробует нанять «вчерашних студентов». Тут-то и приходится договариваться! Потому как упомянутые молодые люди вполне адекватно понимают, что, «вкладывайся-не вкладывайся, на воздаяние в будущем рассчитывать нечего, надо хватать здесь и сейчас», и поэтому, не моргнув глазом, запрашивают цену за свои услуги: «30 тыщь!»

- Да вы что, дети?! Я же только что уволил опытного специалиста, который пахал за 10 тысяч и прибавки не просил! – тут наш «хозяин» вспоминает и про общество, и про государство, и про гражданскую ответственность, и требует, чтобы государство ему готовило задаром грамотных специалистов, а общество их воспитывало в скромности и прилежании, но все вокруг только посмеиваются:

- Твои проблемы, дядя! Не хочешь нанимать молодых за тридцатник, попробуй, позови обратно старых за червонец, ха-ха-ха! – почешет-почешет «хозяин» репу, и решит, что лучше молодых за тридцатник, лишь бы «монастырь» - свой!

Но проблема в том-то и заключается, что деньги – субстанция абсолютно обезличенная. «Тридцатники» что здесь, что в конторе через дорогу абсолютно одинаковы. И бизнес-молодняк не связывает с их новым местом работы ни пассинарная идея, ни вместе выстраданные решения, ни принесенные на алтарь будущего успеха жертвы, ни перспектива самовыражения, ни даже обманутые надежды. Поэтому так быстро и приходят на Руси Великой в упадок «бизнес-монастыри». Все меньшее количество толковых людей идет в «реальный сектор» и все большее их количество валит за бугор. Квинтэссенция наставлений гуру пензенского бизнеса не просто попахивает безнравственностью и слегка «подрезает» трудовой кодекс. Она, прежде всего, губительна для самого бизнеса.

***

Проблему разрешения конфликта между общественным характером производства (ведения бизнеса) и жлобским характером присвоения пытаются разрешить давно и с очень переменным успехом. Традиционно считается, что прерогатива здесь за социалистическими и коммунистическими подходами, но вполне возможны и либеральные варианты. Во всяком случае, наш великий утешитель бизнесменов и бизнесвуманов не остается от этого процесса в стороне:

«Работа – труд работника по договоренности с работодателем о производстве некоего продукта в обмен на средства к существованию» (стр. 33, абзац 1, выделено цветом и шрифтом). Ах (возвращаясь к лирическому отступлению)! Будто не было Маркса и всего многопудия «Капитала», после которого принято считать (и не только на бывшей 1/6 части всея планеты), что рабочий продает работодателю все-таки не труд, не продукт труда, а рабочую силу, а если уж говорить еще точнее – свое рабочее время! Ну, так вот получилось! Так сложилось! Хотя бы элементарно потому что если наемный работник будет продавать работодателю продукт своего труда, то он из такового (наемного работника) автоматически превращается в предпринимателя, субъекта рыночных отношений, а работодатель – в банального перекупщика!

Собственно говоря, вот этот фокус по превращению максимально обезличенной и уложенной в нормо-часы рабочей силы в конкретный, вещный, обладающий определенными потребительскими свойствами товар и называется предпринимательской деятельностью. Ради этого фокуса общество и терпит слой (класс) предпринимателей (работодателей, бизнесменов и т.д.). Иначе этот слой (класс) на фиг не нужен. Что, кстати, ему довольно ясно разъяснили году, эдак, в 1917-м.

Но, как поговаривают преферансисты, «битому неймётся». Хочется перевалить издержки по осуществлению своего фирменного фокуса на чьи-то плечи. Прикрывая, для блезиру, эту манипуляцию формально довольно логичными рассуждениями про «обмен», «отношения обмена», смешением понятий «труд», «продукт труда», «рабочая сила», «работа» - не будем усугублять эти заметки подробным цитированием из книги г-на Усова ввиду многочисленности и обильности в ней этих суждений.

Гораздо занимательнее проследить, какие всходы дает данная логическая манипуляция в своем практическом приложении. В рамках организации производства и контроля над ним. То есть: если «работодатель» покупает не рабочее время наёмного работника, а продукт его труда,  то и «…платим только за тот результат, о котором договорились, а не за работу и не за всякий результат» (стр. 35, абзац 2).

А как проверить, что это именно тот результат, о котором договаривались? Как проконтролировать конечный продукт (контролируйте не работу, контролируйте результат)? – Проблема современного российского бизнеса не только в том, что его субъекты в свое время пренебрегали изучением диамата, политэкономии и прочей «общественно-научной лабуды», но и имеют весьма абстрактное представление о реальном производстве как оно есть.

А факт тут элементарно прост: конечный продукт практически невозможно проконтролировать.

Не понятно?

Приведем очень простой пример.

На неком заводе в изготовлении велосипедов заменили сборный (из штампованных деталей) кронштейн для крепления руля на цельный, моноблочный, литой (из алюминиевого сплава). Партию «инновационных» велосипедов продали в Чехословакию (дело было еще в советские времена). Молодая чехословацкая девушка, катаясь на только что купленном велосипеде, налетела на кочку. Кронштейн руля от толчка переломился, молодая чехословацкая девушка напоролась лицом прямо на его обломок. Пришлось главному инженеру велосипедного завода ехать в Чехословакию, приносить девушке извинения и дарить новый велосипед: по социалистическим порядкам и «братским отношениям» все обошлось к взаимному удовольствию, а по нынешним временам заводу пришлось бы платить миллионные компенсации.

Причина ЧП – «раковины», «пузыри» в толще литого кронштейна. Проконтролировать, выявить этот дефект в «конечном продукте» практически невозможно или невероятно дорого (если каждый кронштейн просвечивать рентгеном, то велосипед будет дороже «Мерседеса»).

Вывод один: контролировать можно не «результат», а только процесс, работу. В данном конкретном случае – температуру расплава, его химический состав, наличие примесей. Это вполне доступно, дешево и реалистично. Не случайно все западные системы качества (ISO и другие), да и отечественная госприемка времен Горбачева базируются именно на контроле техпроцесса, а не готового изделия. Готовое, залакированное, глянцевое – не проверишь!

Но российский бизнес слишком уж быстро забурел. Не пройдя тот героический путь от цеховых мануфактур к техническим прорывам Уатта и Дженни, не помышляя даже о подвигах Форда, Круппа, Мориты и т.д., он уже не прочь осинекуриться. Войти в ту стадию, которую кто-то из основоположииков поименовал «конечной» и даже «паразитарной».

В конце концов, если уж говорить на чистоту, то с точки зрения «чистого» бизнеса можно проверить только один конечный результат – наличие денег на счете. Или они есть, или их нет. Или их прибавилось, или их убавилось. Для того чтобы проверить все остальное: качество технической или организационной идеи, соответствие технологии, организацию производства, сбыта, рекламы и всего прочего, нужно работать, быть в деле (а слово «бизнес», кстати, так и переводится – «дело»!), непосредственно вариться в этой каше. А этого ой как не хочется!

И беда-то как раз в том и заключается, что бизнес именно к такой схеме и клонится: «Я тебя сегодня облагодетельствую, дам тебе 100 рублей, но ты мне завтра принеси тысячу, а все остальное – не мое дело!»

Скажете, шутка? Пошлая инсинуация?

Отнюдь! Обратимся к первоисточнику! К той самой бизнес-библии, о которой ведем речь - произведению «Мой бизнес – это я» (стр.287): «Однако вы решили (вместо того, чтобы поднять себе зарплату) нанять еще человека под эти заработанные вами деньги. Потому что понимали, что через время t этот человек не только окупит ваш «дар», но и нарастит стоимость.

Образно говоря, я сейчас вам отщипываю кусочек от своего пирога, ешьте, не жалко. Поели? Теперь идите, посейте пшенички, вырастите, соберите, свозите на мельницу, оборудуйте маленький цех и выпекайте мне по десять пирогов ежедневно», - вот, собственно, и квинтэссенция бизнеса во всем его высоконаучном понимании.  А все прочее, залитое между страничкой №35 и страничкой №287 – все эти дефиниции и поучения о миссии сотрудника и разделении компетенций, о построении маркетинга и созидании бренда, о мерчандайзинге и тренинге, все эти бесчисленные таблицы, графики и анкеты – весьма талантливый и деликатнейший способ запарить мозги граждан так, чтобы они и «кусочек от пирожка» взяли с благодарностью, и отдавали потом с благоговением за этот кусочек изо дня в день по десять калачей. И, главное, не задумывались над элементарным вопросом: «А на хрена я брал этот кусочек? Я что, не могу сам посеять пшеницу, вырастить, собрать, свозить на мельницу, испечь калачи? Я ведь итак все это делаю сам!»

***

Наверняка кто-нибудь, прочитав эти незатейливые заметки, увидит в них очередной призыв к «поправке дел» путем социальной революции.

Отнюдь! Автор сам числит себя либералом, во всяком случае, в том, что касается представления о революциях как об факторе, который не столько изменяет, сколько усугубляет. И поэтому все, о чем говорилось выше – это проблемы, в первую очередь, бизнеса. Внутренние проблемы бизнеса. И решать их должен сам бизнес.

Главная же проблема отечественного бизнеса в том, что из всего курса марксистко-ленинской идеологии, преподававшейся в технических и не только технических ВУЗах, «хозяева» нынешней жизни усвоили только одну и наихудшую часть. Усвоили то, что бизнес - это не созидание, это не претворение вдохновенных идей, это не самореализация, а тупое стяжательство, причем любой ценой. Якобы, кто больше настяжал, тот и «победитель капиталистического соревнования» - на тебе, мальчик, переходящий вымпел (плюс коттедж, «мерин», телки в сауне, стадо пузанчиков-менагеров на побегушках и всю прочую атрибутику удавшейся жизни). И этот «переходящий вымпел» якобы может компенсировать все: и отказ от самореализации (ну не по плечу такое дело бывшим освобожденным комсомольцам и племенным сынкам), и безыдейность, и, в общем-то, бесплодность бизнеса.

Радует то, что отечественный бизнес дозрел до той стадии, когда одним уже «переходящимся вымпелом» не удовлетворяется. Что ему уже нужно нечто более умственное. Что он дошел до такой стадии рефлексии, на которой уже формирует заказ на такие книги – которые и утешают, и оправдывают, и даже подсказывают, как жить дальше (где найти таких лохов и как их обработать, чтобы они не только сухую корочку взяли, но еще и десять калачей за нее принесли и в пояс поклонились).

С этой точки зрения «самоучитель игры на бизнесе» - книга более чем интересная, поучительная и купить и почитать ее, конечно же, стоит.

Павел Курень