17 марта — день рождения выдающегося отечественного художника XIX века М.А. Врубеля 18+

Михаил Александрович Врубель родился 17 марта (по старому стилю 5 марта) 1856 года вторым ребенком (всего в семье было 4 детей) в Омске, где служил его отец — представитель старинного российского дворянского рода польского происхождения (фамилия которого происходит от польского слова wrobel — воробей). Отец художника — Александр Михайлович — строевой офицер, участник Кавказской кампании и Крымской войны. Мать — дочь астраханского губернатора — Анна Григорьевна, в девичестве Басаргина. Она скончалась от чахотки, когда будущему художнику было всего три года.

После смерти супруги, Александр Михайлович с детьми переехал в Астрахань, где спустя 4 года женился повторно на талантливой пианистке Елизавете Христиановне Вессель.

У Михаила уже в детстве проявились творческие наклонности. В возрасте восьми лет, во время проживания в Петербурге, он посещал рисовальные классы Общества поощрения художников. А когда через год семья переехала в Саратов, мальчик брал частные уроки у учителя Саратовской гимназии Андрея Сергеевича Година.

В 1870 году отец Михаила получил должность гарнизонного судьи в Одессе, куда и переехало семейство Врубелей. Там юный Михаил закончил с отличием Ришельевскую гимназию.

По окончании гимназии, по настоянию отца, Михаил Врубель  поступил на юридический факультет Петербургского университета. На начальных курсах подрабатывал гувернером; с семьей, в которой он работал, совершил поездку по Европе. Во время путешествия рисовал виды Швейцарии, Франции, Германии, а также создавал иллюстрации совместно прочитанных книг для своих воспитанников.

Однако учеба в университете особых успехов Михаилу не принесла: преподаватели отмечали отсутствие у него интереса к юриспруденции, но при этом он увлекался философией, изучением истории и языков; постоянно посещал Эрмитаж, где делал множество зарисовок и заводил знакомства с выпускниками Академии художеств. Делился с ними своими работами, брал советы по улучшению мастерства. Именно эти встречи и привели его к выбору призвания.

Окончив университет, Михаил отбыл воинскую повинность, и сразу после окончания службы поступил в 1880 году в Петербургскую Академию художеств.Обучался у таких выдающихся мастеров, как профессор П.П. Чистяков, И.Е. Репин. Работал по двадцать часов в сутки, и уже на этом этапе вырабатывал свой собственный стиль живописи, а его художественные порывы начали проявляться в полной мере. Вскоре стал считаться одним из лучших студентов Академии, и профессор Чистяков отрекомендовал его А.В. Прахову для работ по реставрации церкви Кирилловского монастыря под Киевом.

Это было ответственное и почетное задание, но именно его выполнение не дело Михаилу возможности окончить Академию. Переехав в начале 1884 года в Киев, он, вместе с учениками киевской рисовальной школы, погрузился в обновление (прописыванием по контуру) старых, оставшихся на стенах монастыря фресок. Создавал Михаил и новые росписи; для выполнения этой работы подробно изучил многовековую иконографическую традицию древнерусского искусства, включая миниатюры в старинных Евангелиях. Именно в этот период возникает увлечение художника религиозной тематикой.

Во время работы в Кирилловском монастыре начала проявляться болезненность Михаила Врубеля, и в том же году, по настоянию Прахова, он отправился на отдых в Италию. Полгода, проведенные в Венеции, сыграли огромную роль в становлении таланта молодого художника. Вернувшись в апреле 1885-го в Киев, полный венецианских впечатлений, Врубель  создает иконы: «Св. Кирилл», «Богоматерь c Младенцем», «Св. Афанасий» и «Христос Спаситель», в которых соединяет воедино мистику и аскезу византийской абстракции с жизненной полнотой образов Ренессанса; ему удается наполнить застывшие образы двенадцати апостолов, изображенных на своде, плотью и кровью. Лица святых при этом художник писал по памяти со своих знакомых.

Но творческий поиск всегда чреват неудачами. Роспись плафона Владимирского собора на тему «Пятый день сотворения мира – отделение воды от тверди» Михаил выполнял по чужим, ранее утвержденным эскизам, но привнес свои орнаменты. В результате заказчики не приняли работу.

Также был отвергнут набросок «Воскресение. Эскиз росписи Владимирского собора в Киеве» из-за обнаженных фигур стражников и больших размеров (фреска налегала на дверцу).

Как это часто бывает у творческих людей, неудачи потянули за собой увлечение спиртным и женщинами. Чувствуя нарастающую усталость и ограниченность религиозной тематики, Михаил решил оставить работу в монастыре.

Помимо живописи Врубель увлекался музыкой, литературой и театром. Лермонтовские строки «По небу полуночи ангел летел…» вдохновили художника на создание картины «Ангел с кадилом и свечей».

Прослушав в Киеве поставку И.П. Прянишникова оперы А.Г. Рубинштейна «Демон», живописец был настолько поражен спектаклем и голосами артистов, что идея художественного воплощения образа демона станет его идеей-фикс на все оставшиеся ему годы жизни. Он исходил из революционной для того времени точки зрения, согласно которой нельзя путать демона и дьявола; ведь “демон” в переводе с греческого — “душа”, и поэтому образ демона надо передавать именно как отображение смятенной, обуреваемой страстями души, жаждущей познания истины и веры.

К тому же периоду относится знакомство Михаила Александровича с промышленником и меценатом Саввой Мамонтовым; тот высоко оценил творчество художника, решил финансовые вопросы Врубеля и пригласил в 1889 г. жить в его доме.

Однако творческие неудачи продолжали преследовать художника; его иллюстрации к собранию сочинений Лермонтова возмущают и отпугивают филистеров, и только такие мастера, как В.Д. Поленов, И.Е. Репин и В.И. Суриков высоко ценят его работы и признают, что на небосводе России появился новый гений.

Вместе с Мамонтовыми Михаил Александрович отправляется в путешествие по Европе, и результатом  становится появление примечательных зарисовок, характеризующих быт и духовность посещенных стран: “Испания” (1894), “Гадалка” (1895).

А на родине художника ждал настоящий афронт. Савва Мамонтов, курировавший один из разделов Всероссийской нижегородской выставки, приуроченной к коронации нового императора — Николая II, предложил Врубелю создать для павильона художественного отдела два грандиозных панно общей площадью 100 кв. м. Для одного из них Михаил Александрович выбрал былинный сюжет «Микула Селянинович» — как выражение силы русской земли, для другой — «Принцессу Грёзу» Ростана — как символ общей для всех художников мечты о прекрасном.

Но академик А. Н. Бенуа, который курировал работы в павильоне, сообщил руководству Академии художеств, что эти работы несогласованы, и потребовал от Врубеля эскизы предполагаемых панно. После чего комиссия Академии в составе В. А. Беклемишева, К. А. Савицкого, П. А. Брюллова и других сочла невозможным экспонирование работ Врубеля в художественном отделе выставки.

Мамонтов пытался утрясти возникшую проблему, но его напора не хватило, и 22 мая 1896 г.  работы Врубеля были вынесены из павильона, и художнику пришлось покинуть выставку.

Принцесса Грёза. 1896

Тем ярче на фоне этих неудач была радость от знакомства с будущей женой, актрисой  Панаевского театра (Петербург) Надеждой Ивановной Забелой. Хотя родители девушки были против этого брака — их смущала разница в возрасте (художнику на тот момент было 40 лет, Надежде Ивановне — 28, смущала и сомнительная репутация Михаила Александровича), но чувство было взаимным, влюбленные уехали в Женеву и там поженились.

Женитьба на актрисе и знакомство с театральной деятельностью положили начало новому этапу в творчестве художника. Одно за другим он создает полотна, вписавшие его имя в историю живописи: “Пан” (1899 г.), “Царевна Волхова” на которой изобразил жену в роли Волховы в опере Н.А. Римского-Корсакова «Садко». 1897-1898

Царевна-лебедь. 1900

Не оставляла художника и тема Демона. Образ лермонтовского Демона переплетался с творческом воображении мастера с образом пушкинского «Пророка», по мотивам которого Врубель написал картину и сделал несколько иллюстраций.

Демон поверженный. 1902

1 сентября 1901 года у Врубелей родился сын, которого назвали Саввой. Ребёнок был крепкий, хорошо сложенный, но с характерным дефектом — «заячьей губой». Н. Забела-Врубель решила ради сына на время оставить сцену. Содержание семьи целиком пало на плечи Михаила Александровича, но, очевидно, тот был настолько потрясен патологией в облике сына, что уже с сентября 1901 года постепенно впадает в депрессию. Чтобы обеспечить семью, он увеличивает число рабочих часов. Однако эта мера приводит к обратному результату: вместо создания продающихся произведений, художник исступленно работает над «Демоном поверженным», переписывая картину раз за разом, и каждый раз, по мнению коллег, делая ее все хуже и хуже..

Состояние художника заставило близких отвести его к знаменитому психиатру В. М. Бехтереву, который поставил диагноз «неизлечимый прогрессивный паралич» (в современной терминологии — третичный сифилис). Самому Михаилу Александровичу ничего не сказали, и он отправился в Москву. В старой столице ему стало ещё хуже. К счастью, “Демона поверженного” удалось продать. Картину купил за 3000 рублей известный коллекционер Владимир фон Мекк. 

Но художника это не спасло. В начале апреля 1902 г. с симптомами острого психического расстройства Михаил Александрович был госпитализирован в частную клинику Ф. А. Савей-Могилевича.

Состояние Врубеля весной и летом 1902 года было настолько тяжёлым, что к нему не пускали даже жену и сестру. Он был буен, нуждался в постоянном присмотре. В минуты просветлений мог связно говорить и даже пытался рисовать, но десятки его больничных рисунков расценивались как «примитивная порнография»; не уменьшалась и мания величия. 

Состояние Врубеля улучшилось к сентябрю. Было решено перевести его в клинику В. П. Сербского при Московском университете. 

Сербский подтвердил диагноз Бехтерева — «прогрессивный паралич вследствие сифилитической инфекции», заражение произошло ещё в 1892 году. После назначения препаратов ртути и успокоительных поведение художника стало предсказуемым, к Михаилу Александровичу стали допускать посетителей, в том числе фон Мекка и П. П. Кончаловского. Однако художник уклонялся от разговоров об искусстве и чаще всего был мрачен. Прогноз был неутешительным: дальше лишь физическая и духовная деградация.

Трагедия, постигшая художника, вызвала всеобщее сочувствие. Даже А. Н. Бенуа, бывший некогда инициатором удаления работ Врубеля с Нижегородской выставки, теперь добавил в вёрстку своей «Истории русской живописи XIX века» эмоциональный пассаж об «истинной поэтичности» творчества Врубеля. А в ноябре 1902 г. Бенуа вместе с Дягилевым организовал в ноябре 1902 года выставку тридцати шести его работ, в том числе всех трёх живописных «Демонов». Эта выставка стала переломной в отношении критиков и публики к наследию художника, однако мало кто верил, что Врубель выздоровеет и вернётся к искусству.

В феврале 1903 года М.А. Врубеля выписали из клиники. Он был вял и рассеян, к апрелю апатия превратилась  в тяжёлую депрессию. В. фон Мекк пригласил Врубелей провести лето в его имении в Киевской губернии, однако по приезду семейства в Киев двухлетний Савва расхворался и 3 мая умер. Очевидно, смерть сына стала причиной резкого ухудшения психического состояния М.А. Врубеля.

Художника отвезли в Ригу, где сначала определили в больницу «Ротенберг» к доктору Теодору Тилингу, а затем, по рекомендации Тилинга, в загородную лечебницу для душевнобольных «Атгазен» к Максу Шенфельдту. Врубель пребывал в тяжелейшей депрессии и хотел свести счёты с жизнью, для чего морил себя голодом. Симптоматика была прямо противоположной, чем в прошлый раз: вместо мании величия — бред самоуничижения и галлюцинации. 

Лечащий врач не согласился с диагнозом Бехтерева и Сербского, считал, что болезнь Врубеля — обычная меланхолия творческой личности, полагал, что путь к выздоровлению лежит через работу.

Михаил Александрович вновь начал писать, но состояние его не улучшалось. Вдобавок он так ослаб, что его приходилось возить на коляске; весенняя простуда переросла в острый ревматизм. По совету Сербского 9 июля 1904 года Врубеля перевели в санаторную клинику Ф. А. Усольцева в Петровском парке.

Здесь с ним произошло чудо: Врубель демонстрировал почти полную реабилитацию. Главную роль здесь сыграли методы Усольцева, а также близость жены и сестры, поселившихся по соседству на даче и видевшихся с Михаилом Александровичем каждый день.

Летом 1904 года Н. Забела-Врубель получила ангажемент в Мариинской опере, Врубель же не мыслил жизни без жены. Усольцев не настаивал на продолжении лечения, с августа супруги перебрались в Петербург. Однако из-за перенесённых испытаний пострадал голос певицы, Надежда Ивановна больше не могла выступать в опере и нашла себя в камерном жанре.

Не оставляли поддержкой Михаила Александровича коллеги и друзья. Сдвоенный номер «Мира искусства» был целиком посвящён Врубелю, там были приведены репродукции его работ, многие его критики отозвали нелестные заметки о его работах. Поменялись к началу XX века и вкусы и предпочтения публики: в моду вошли импрессионисты и символисты, в результате символика и образный строй живописи Врубеля, его эмоциональность и культ красоты стали вызывать не отторжение, а благосклонность аудитории.

На выставке Союза русских художников 1905 года была показана очередная работа Врубеля — «Жемчужная раковина». Врубель сделал массу графических эскизов, вновь, как и в лермонтовских иллюстрациях, пытаясь решить задачу «чёрно-белой красочности».

Признание Врубеля набирало силу: 28 ноября 1905 года Михаила Александровича избрали академиком живописи «за известность на художественном поприще». Но Врубелю это уже мало чем могло помочь.

Еще в  феврале 1905 года симптомы психического заболевания вернулись. Надежда Ивановна вызвала из Москвы Усольцева, который приехал за своим пациентом. Михаил Александрович, видимо, понимал всю трагичность происходящего, и перед отъездом в Москву простился с друзьями и родными, посетил П. П. Чистякова в Академии художеств и Панаевский театр, в котором впервые увидел свою жену.

Во второго пребывания в клинике Усольцева Михаил Александрович не прекращал работы, писал Пророка, начал писать шестикрылого серафима и обратился к теме видений пророка Иезекииля. Но в начале 1906 года стало катастрофически падать зрение, подтвердив диагноз прогрессивного паралича; проявилась атрофия зрительного нерва. 12 февраля Врубель в собственноручном письме к жене жаловался, что не может ни читать, ни рисовать. Через несколько дней он полностью ослеп.

В последние годы жизни Врубель практически постоянно был погружён в мир своих галлюцинаций, Пытаясь восстановить работоспособность, изобретал аскетические практики, которые должны были вернуть ему зрение: отказывался от пищи, целыми ночами простаивал перед кроватью. Ничего не помогало. И тогда, суровым февралём 1910 года, художник намеренно встал под открытой форточкой и спровоцировал у себя воспаление лёгких, перешедшее в скоротечную чахотку.

Накануне смерти (1/14 апреля 1910 года) Врубель привёл себя в порядок, вымылся с одеколоном и ночью сказал ухаживавшему за ним санитару: «Николай, довольно уже мне лежать здесь — поедем в Академию».

Действительно, на следующий день гроб с его телом был установлен в Академии художеств.