9 января, воскресенье - вам это ничего не напоминает?

Приближается очередная годовщина Кровавого воскресенья. В отечественной историографии принято трактовать события 9 января (по старому стилю) как расстрел царскими войсками мирной демонстрации питерских рабочих. И добрую половину вины сваливать на некоего попа Гапона, который, якобы, спровоцировал рабочих на массовую манифестацию в городе, наполненном войсками.

Откуда и зачем взялись в Питере войска, понятно. Уже год шла очень тяжелая для России русско-японская война. В этих условиях рабочие Путиловского завода – одного из ведущих оборонных предприятий – объявили забастовку с требованиями экономического характера. Вскоре по всей столице империи в стачке участвовало уже до 150 тысяч человек.

Священник Гапон, который еще в 1903 году основал весьма популярное и охватившее несколько тысяч человек на всех крупных предприятиях Питера «Общество русских фабричных и заводских рабочих», попытался взять стачку под контроль и организовать мирное шествие к Зимнему дворцу с подачей петиции императору. Причем колонны рабочих, со знаменами и хоругвями, должны были выходить от штаб-квартир «Общества…», расположенных в разных районах города, и стекаться к царской резиденции.

Возможно, если бы это была действительно мирная демонстрация, то и царь бы принял делегацию рабочих, и часть требований бастующих была бы удовлетворена. Однако в это время питерские большевики, почувствовав, что теряют инициативу, начали на собраниях в трудовых коллективах требовать включения в состав петиции требований политического характера – в частности, прекращения войны с Японией. Наконец, 8 января большевики обнародовали весьма двусмысленное воззвание, в котором говорилось о том, что пролетариат должен взять власть в свои руки не путем мирных шествий, а вооруженного восстания. То есть, понимай, как сумеешь: то ли рабочие должны отказаться от участия в гапоновском шествии, то ли это шествие должно перерасти в начало вооруженной борьбы.

И власть поняла так, как сумела: демонстрация была расстреляна, всякий диалог со стачечниками прекращен. Вина, разумеется, была возложена на священника Гапона, который вскоре был убит на конспиративной квартире боевиками и все концы этого мероприятия, таким образом, были «спрятаны в воду».

Такая вот история. Изначально понятное и вполне объяснимое народное движение, чреда провокаций, кровавые стычки, и непременной изыскание подходящего "козла (козлов) отпущения"…

Конечно, во всей этой истории не менее интересна позиция власти. Поразительный талант не делать никаких выводов даже из столь драматических событий, упорное нежелание отделять «зерен от плевел», пытаться опереться хоть на какие-то общественные силы помимо полиции-жандармерии, карательных воинских отрядов. Полная зачистка политического поля. А потом – удивленные глаза: а почему вдруг политический экстремизм?  Где те  партии, общественные организации, которые служат буфером между  одичавшим охлосом и ошалевшей от вседозволенности олигархией? Почему революция, да еще такая ожесточенная?

И эти удивленные глаза сохраняются до сих пор…